Это в начале рассказа. А в конце у него возникает другой вариант: — А ты, Каштанка, — недоумение (далее по тексту).
Но это речи персонажа, однако мало кто помнит слова самого автора: “уже вечерело, и столяр был пьян как сапожник” (сие написано только для собственного удовольствия).
Короче говоря, собака потерялась.
“Когда стало совсем темно, Каштанкою овладели отчаяние и ужас”.
И тут автор этого по сути почти детского рассказа вдруг делает выброс совсем в другую, новую, литературу. Он говорит: “Если бы она была человеком, то, наверное, подумала бы: “Нет, так жить невозможно! Нужно застрелиться!””
Послушайте, это же уже Кафка!
И действительно, у Франца Кафки появилась впоследствии вещь: “Исследования одной собаки” (1922). Не отсюда ли?
Константин Ваншенкин - В мое время (из записей)
Journal information